Двое и тополиный пух
ЮЛИЯ НЕСЕРИНА, ХТ-443 Саше и Ване посвящаю.
Солнце изо всех сил давило лучами на тучи, но все попытки были напрасны. И, уже совсем отчаявшись пробиться сквозь асфальтного цвета пелену, просто накаляло сгустившиеся над городом облака. Ветер в городе был обжигающим, он кидал в раскрасневшиеся, липкие от пота лица тополиный пух. Жители смахивали влажными ладонями аллерген и, не останавливаясь, спешили дальше. Синоптики не обещали ничего хорошего: температура повышается, смог сгущается, магнитное поле растет. Асфальт плавился под ногами и стекал на растрескивавшуюся землю. Жители ждали прохладу…
И вдруг у входа в город, там, где торчал ржавый указатель, появились двое. Они шли твердой походкой, они улыбались прохожим, они махали им руками. Но жители спешили, они не замечали никого вокруг. А двое шли по городу, смеясь и рифмуя слова. Они дарили себя другим: «Берите! Нам не жалко!» Они протягивали кусочки своих душ измученным жарой жителям: «Пейте! Наслаждайтесь!» Но горожанам было некогда, они торопливо обходили стороной тех двоих, других, пришедших откуда-то.
Двое шли, и от них веяло прохладой, и застывал асфальт, и дул свежий ветер. Но никто из жителей не приблизился к ним. И тогда двое решили уйти из равнодушно-душного города. Они прошли его до конца и, не оглянувшись, нырнули в прохладное море.
…Их было двое: один возвращал к жизни своей улыбкой, другой – своим задумчивым взглядом, один мог давать, а другой забирать, один никогда не пил вчерашний кефир, а другой никогда не видел снов.
…Я выбежала из дома, когда набежавшая волна шипучей пеной слизала их следы на песке. Я хотела пойти с ними, рвалась всей душой в их живительную прохладу, хотела им крикнуть: «Подождите, я с вами! Возьмите меня с собой!», но порыв знойного ветра залепил тополиным пухом мое лицо. Я стала задыхаться, из глаз моих потекли слезы. «Зайди в дом!» – крикнули мне и резко схватили за предплечье, поволокли внутрь и заперли в комнате. У меня аллергия на пух…